© Денис Паничкин

Представим себе возможный разговор в русской семье. Кто-то из детей, скорее всего, сын-подросток (или даже только что достигший совершеннолетия), открыто говорит родителям, что русским он быть не хочет.

Как на это отреагируют родители? Даже при неожиданности такого заявления поймут, что оно возникло не само по себе, а является следствием информационной войны против России, или какого-то её частного вторичного проявления? А поняв, попытаются объяснить, что русским быть тоже хорошо? И какими средствами это сделать в условиях названной кампании, когда на политическом уровне руководство государства, именуемого Российской Федерацией, ничего не делает, чтобы что-то противопоставить этому? При наличии возможностей в материальном и организационном плане, - и подчас даже действует у в жанре кооперативного мата (в шахматной композиции – разновидность игры в поддавки).

Или же предпочтут «так же легче» - «вправлять мозги» и «выбить глупости», то есть различными грубыми и насмешливыми высказываниями, «посылами», глупыми анекдотами и инсценировкой недовольства при понимании ситуации?! Не убедить, а «заткнуть», создать «одноразовый травмирующий опыт», чтобы надолго не возвращался к этому разговору?!

Мои родители предпочитали именно это. Потому что во многом благодаря их манипулятивному поведению у меня сложилось чувство национального недостоинства. Иногда и сейчас сожалею, что родился русским.

Ведь из того, что подавали мне родители, у меня складывалось представление о том, что американец, поляк, испанец, чеченец, даже еврей и пр. – это национальность, а русский – как бы проклятие. При этом мои родители не признавали никакого несогласия с их мнением. Самое меньшее было «ты чего-то не понимаешь», «ты в сказке живёшь», а то и мнение, просто иное, чем у них, объявлялось «дебильным».

Сравнительно недавно одна учительница русского языка и литературы на пенсии, одновременно – автор-любитель на самиздатовских ресурсах, в переписке со мной написала следующее в ответ на какой-то отзыв к её повестям: «Родственники - отдельная тема, скорее даже больная. Среди них встречаются …манипуляторы, считающие, что если их «жертва» - родственник, то никуда он от них не денется». В самую точку: моя мать много раз повторяла: «А куда ты денешься? На ту же задницу и сядешь!» Зато её отношение к посторонним, если считала их «нужными людьми», было совсем иное. На полусогнутых бежать была готова, даже в ущерб себе и нам. В этом году 9 мая, собираясь ехать в Выборг на кратковременный отдых, я внезапно вспомнил события точно двадцатилетней давности.

Но начну не с 9 мая, а с 7 августа 1999 года. Для большинства это дата вторжения ваххабитов в Ботлихский район Дагестана. Для меня – более значимый травмирующий случай. В тот день мать пошла поздравлять одну свою «нужную» (с её точки зрения) знакомую, так как дочь этой знакомой родила ребёнка (знакомых - и мать, и дочь звали Светлана). А ведь меня раньше ещё потрясло, что младшая Светлана вышла замуж за человека другой национальности – даргинца. За два года до этого меня с младшей Светланой знакомили, но теперь понимаю, что устроено было – моими родителями - так, чтобы я отказался сам. Более того, 9 мая 1999 года обе Светланы, разумеется, младшая в положении, – приходили к нам в гости с одобрения матери. Я демонстративно закрылся в комнате и занялся – в праздник! – работой над курсовыми по экономике. Мне было унизительно, что мне, русскому, по эмоциональным соображениям предпочли человека другой национальности. И этот случай был не единственный, такое бывало и раньше. К сожалению, это имело место и в период моей петербургской жизни, то есть не в среде национальной республики. И предпочтение «чужим», к тому же по ряду признаков уступающих и мне, и другим «своим» (например, в случае со Ржевскими зять-даргинец быстро превратился в «содержанца» старшей Светланы, а я даже не представляю такого поведения для себя ни в каком случае), со стороны женщин «в моём вкусе» (тогда вкус у меня был, к сожалению) настолько травмировало, что я хотел быть даргинцем, чеченцем, турком, но только не русским. Сейчас я понимаю, что хотел быть «чужим» в названных случаях, чтобы быть предпочитаемым, в том числе, и среди «своих»! «Свои» женщины просто западали на «чужих» мужчин!

А это «поздравление», устроенное матерью в день вторжения Басаева и Хаттаба, у меня вызвало и другие аналогии в памяти, только я умолчал о них тогда. Всё равно бы или не поняли, или послали. В 1990 году были опубликованы (кажется, в «Бюллетене ЦШК СССР») две партии Алехина с консультантом против Боголюбова тоже с консультантом, сыгранные в Варшаве в ноябре 1941 года, причём имена «консультантов» стыдливо замалчивались. А ведь «напарником» Алехина в первом случае был губернатор оккупированной Польши Франк, осуждённый затем на Нюрнбергском процессе, а во втором – комендант Варшавы Фишер. И игрались эти партии в то время, когда гитлеровские войска подошли ближе всего к Москве!

Возмутительно и то, и другое. Тем более – старшая Светлана в итоге «нужным» человеком не оказалась.

В этом сказывается взаимоисключающее поведение матери – она считала «жениться/выходить замуж надо в пределах своей нации» - и привечала тех, кто делал иначе. Даже если это меня травмировало.

Интересно, что понятие «чужой нации» моей матерью действовало только в пределах бывшего СССР. Иностранцев она таковыми не считала и всегда приветствовала женщин, выходивших замуж за иностранцев. Помню надуманную по контенту (читатель знает, содержанием это не назову!) статью в «Аргументах и фактах» осенью 1997 года о непривлекательности русских мужчин. Там даже коллаж был сделан. Русская фотомодель под руку с привлекательным иностранцем, идущие величественно, в полный рост - и за ними волочатся двое русских мужчин, то ли бомжи, то ли пьяницы, изображённые согнувшимися. Сейчас понимаю, что подобрано это было сознательно, что мерка вкусов – по Западу, а женщин – по манекенщицам – тоже была «подана умело» организаторами той же кампании, тогда ещё не такой агрессивной.

Подобные сюжеты поощряются и сейчас. Например, фильм «Как я стал русским» (2019), развитие сюжета одноимённого сериала 2015 года, только с китайцем вместо американца. Кроме предпочтения иностранцам, тем более – китайцу противопоставлен тоже отталкивающе рисованный русский, - фильм продвигает употребление алкоголя, «свободные отношения» без обязательств, взгляды «жизнь – сплошной праздник». Интересно, что в моей коллекции трофейных работ (написанных другими авторами и присланными мне на различных основаниях, но чаще – в качестве «предпочитаемых примеров») есть и контрольная на данную тему, и там фильм оценивается исключительно с позиций коммерческого успеха и массовой рекламы. Про подобные контрольные из Санкт-Петербургского университета кино и телевидения я не так давно рассказывал с позиций «чему это учит».

У меня двадцать лет назад напрашивался другой сюжет. Как-то я видел диснеевский фильм, названия не припомню, там персонажи выдают себя за итальянца и француженку соответственно, чтобы учиться в каком-то престижном учебном заведении, а вакансии оказались только для иностранцев. Конечно, сюжет включает и насмешки на тему национальных стереотипов. И я представлял в те же «упущенные девяностые» другой сюжет: русский для того, чтобы познакомиться с красивой женщиной, выдаёт себя за иностранца. Но это я быстро отогнал. Если в диснеевском фильме всё кончается благополучно, и персонажам разрешают учиться уже как американцам, то в приведённом примере на подобный финал при известном мне настрое, распаляемом массовой антикультурой, рассчитывать не пришлось бы: всё могло закончиться грубым или насмешливым отказом.

Кстати, подлинным межкультурным русско-китайским сюжетом, хотя и сказочным, я считаю фильм тех же «упущенных девяностых» «Волшебный портрет».

А из образов собственно китайской культуры и русскому не стыдно ориентироваться на такой персонаж, как царь обезьян Сунь Укун, «Великий мудрец, равный небу», который один мог вести войну с Нефритовым императором и его армией. Причём названный титул сначала был самопровозглашённым, но потом вынужденно был признан официальным.

Для создателя-администратора Альтернативной Системы Образования и ведение информационной войны в одиночку, и принуждение к признанию более чем понятно.

Если же вернуться к взглядам моих родителей, то они всегда заостряли внимание на любом унижении русских (или приравненных к ним, вроде сербов). Политический ли, бытовой случай, одинаково ли где-то избили или убили русского, осквернили памятник, связанный с советским периодом, - об этом становилось известно и мне. С соответствующим болевым комментарием родителей.

Также мне навязывали ещё один стереотип. Богатство «националов» (а также евреев) и бедность русских объясняли одним лишь фактом принадлежности к национальной группе! А именно материального мне не хватает, и я не стану оправдывать это, подобно нравственным ханжам. В человеческом обществе существует право и практика наследования. К сожалению, бедность тоже наследуется. И против воли того, кому предстоит её «наследовать». Так зачем мне нужны родители, которые сами сделали всё, чтобы быть бедными? Да ещё внушающие мне чувство национального недостоинства?

Особенно давление на меня усилилось со стороны родителей во время процесса по делу Юрия Буданова. Великорусские свиньи-шовинисты делали, к счастью, безуспешно, из этого процесса новые дела Дрейфуса и Бейлиса одновременно, и мои родители на это велись. Я как-то заявлял: если бы Буданов был полковником американской армии, а Эльза Кунгаева – гражданкой Ирака, то реакция была бы совсем другой. Скажу даже, что мне и через много лет мне были памятны и ненавистны именно скандалы тех дней, что я, узнав о том, что в Чечне устроили поминки по Юсупу Темирханову (убившему Буданова, с точки зрения чеченцев – казнившего его), то заочно, через социальные сети, присоединился к участникам этих поминок! И при написании рецензии на повесть А. Приставкина «Ночевала тучка золотая», где поднимается тема депортации чеченцев, одним из мотивов было досадить своим родственникам. При этом я сам ничем не рисковал – официально я написал о нравственном значении этого произведения!

Дополню картину тем, что в последний год своей жизни мать, увидев репортаж о другом судебном процессе – по делу Тагаева (идеолога ваххабизма, известного по своему политическому памфлету «Наша борьба, или Повстанческая армия имама»), испугалась его даже побеждённого, виденного на скамье подсудимых! А ведь кое-что из его взглядов я счёл приемлемыми для себя безотносительно к национальности и идеологии! Хотя бы идея безжалостной мести обидчикам до степени «чтобы стыла кровь от ужаса такого возмездия». Или призыв, но уже к русским, безразличным к такому явлению массовой антикультуры, как переписывание истории, ответить на это: «Что нам уроки истории, мы сами будем делать свою историю!» Это даже стало для меня девизом при работе над Единым учебником истории, только девиз «Сохраниться и расшириться!» (тоже приглянувшийся мне и понятый мной по-своему) более эпатажный, но – формально сам по себе он экстремистским не признан, и этим надо пользоваться. И даже вести свою информационную войну, нападая на обе стороны.

Реакция на то, что «не в пользу русских», при собственном сравнении, может дать такие результаты.

Ещё я вспоминаю одну «городскую легенду» в Махачкале перед началом первой чеченской кампании (конец 1994 года), поскольку тогда были попытки втянуть в это соседние республики, Дагестан в том числе. Передаю её, как запомнил. Даже при том, что рассказали мне её, несомненно, в целях запугивания.

Какая-то русская пенсионерка в частном секторе сдавала жильё некоему молодому человеку, вроде считавшемуся русским. И в один день он напал на неё, ударив молотком по голове, сказав при этом: «Я не русский, я чеченец, ваши убили моих родных, а теперь я буду мстить вашим». И скрылся, прихватив все деньги и драгоценности.

Суть в том, что, если это правдоподобно, хозяйка не подозревала, кто перед ней.

И сейчас мне его жестокость представляется не подлой, а остроумной. Я представляю себя в роли этого персонажа легенды, бьющего молотком по голове кого-то из обидчиков. Есть немало таких, с кем так и надо поступать. К сожалению, начиная с тех, кого я считал «своими». Я нахожу также эффективным поведение торговца оружием Бэзила Захарова, умевшего быть русским в Петербурге, французом в Париже и греком в Афинах. Его везде считали своим, он никого своими не считал.

Родители постоянно повторяли, что хуже всего для них было бы потерять меня. А сейчас я понимаю, что можно было так изменить обстановку, что они бы предпочли это, а сделать ничего не могли. Хуже, чем потерять, - это, когда я жив, но им больше не принадлежу и даже действую открыто против них. У меня долго было «живым» намерение отречься от родителей, взять себе другое имя, если при этом ещё в среде «новых своих» («крайне «чужих» по отношению к «бывшим своим» до степени непримиримой вражды) я мог бы при этом получить высокое положение и материальное благополучие. Но в 2014 году это сильно пошатнулось, да и я тогда начал открыто пользоваться своим именем в том, где остальные бы действовали анонимно в Интернете (единственный в своём классе социальный «эпатаж»), а полностью отказался от намерения в 2015 – после подачи мне этой идеи в несъедобном виде (диснеевский седьмой эпизод «Звёздных войн», где персонаж Адама Дравйера тоже отказывается от родителей и принимает другое имя). Правда, тема такого вполне земного героя-предателя, отделившегося от исконной семьи и перешедшего в другую, например, косовского албанца, родившегося сербом, у меня иногда мелькает. И всегда такие рассказы у меня идут от первого лица.

Во всяком случае, я то и дело приходил к такому выводу, что с моими амбициями мне бы следовало родиться в нерусской семье, и по возможности - богатой даже для «националов» или евреев, но одновременно – либеральной даже для русских, что последнее по счёту, но не по важности.

Дело в том, что родители и здесь оправдывали свои действия, дескать, у «националов» дети боятся родителей. Но как-то я понял, что если это и правда, то у них всё честно в этом отношении. Если запугивают (и боятся), то «напролом». А вот я до 21 года искренне верил, что делал всё сознательно. Но именно тогда родители проговорились моему брату, а он всё выложил в их отсутствии мне, что я их боялся, и даже отлично учился только потому, что боялся. Мне в самом деле в голову не приходило, что страх перед родителями играл такую большую роль в моей жизни. Но когда я потребовал от них подтвердить или опровергнуть это, дело обернулось новым скандалом.

Все эти обиды я отразил и в своём письме отцу в январе 2014 года:

«То, что я использую для выполнения курсовых работ на заказ, я приобрёл благодаря тому, что читал и для себя переписывал много «лишнего», сверх учебной программы.

Собственно, я читал потому, что искал справедливости. Я ощущал, что попал куда-то не туда, что жил не в своём мире, смену истории я воспринимал как навязанное мне чужое. Я хотел изменить окружающее в свою пользу, и постоянная фраза матери «ты-можешь-что-то-изменить?» меня убивала. (…)

Я и занялся курсовыми ради чего! Ведь я хотел помочь вам, и не только материально. Я хотел поднять ваш статус, но с тем, что и вы, и окружающие изменят своё мнение обо мне. И делал это, невзирая на обиды, хотя и выражал их. Да, уже тогда я подсознательно ощущал, что пересматривать нужно не моё поведение, а отношение ко мне. И я этого до сих пор не получил. (…)

Живя в национальной республике и наблюдая за конфликтами между русскими и теми, кого вы называли «зверьём», я скорее жалел, что родился русским. Поэтому понятна и моя зависть Артёму на его первую жену (даргинку по национальности). Как я хотел на шесть лет раньше - ещё в 2002 году такого для себя, я хотел стать одним из них. Потому что они сильнее русских, и я хотел играть в открытую и перейти на сторону сильнейшего. Я вполне мог бы принять их родовое имя и научиться разговаривать на их языке, я бы стал это делать в присутствии русских. Включая вас. Даже – начиная с вас! Не знаю, рассказывала ли тебе мать, но ты от меня услышишь сейчас это впервые. В 2002 году летом я озвучил ей своё намерение перейти в ислам (естественно, что для меня ислам ассоциировался с силой, а христианство, тем более подход матери, чуть ли не толстовское всепрощение, - с крайней слабостью). Я тогда её только предупредил, и вместо того, чтобы пойти на какие-то уступки мне, она стала ещё сильнее прижимать меня. (…)

Кстати, вы спрашивали меня, хочу ли я переезжать? Не подумывали вы о таком варианте, что я тайно желал победы ваххабитов и хотел примкнуть к ним? По крайней мере, опершись на группу сильных людей, способных противостоять ненавистному государству, я бы рассчитался с вами и многими другими обидчиками из «своих». И я на днях вспомнил, что карту планируемого государства экстремистов «от моря до моря», показанную в 1999 году, я рисовал тайком от вас ещё осенью 1987 года – после нашей поездки в Ленинград, после которой впервые в жизни услышал от вас в разговорах с третьими лицами противопоставление «в Дагестане» и «в России». Речь шла как о разных государствах, и это ещё когда Советский Союз существовал, а до Карабахского противостояния оставалось полгода. Призадумайся, откуда у «русского» возникло такое «нерусское» желание!»

Да, к «националам» у меня сложилось иное отношение, неожиданное для родителей. Завидовал, вместо ожидаемой ненависти. Как я не раз отмечал, у меня сложилось представление, что это люди сильные, активные и материально благополучные, не в пример моим родителям.

В том же 2014 году на полтора месяца позже (в марте, но точно до событий в Крыму) я написал, но так и не опубликовал, следующее «Обращение ко всем русским национальных республик»:

«Вы родились в семьях, которые формально считаются русскими. Но значительную часть жизни вы провели вне сферы русской культуры, в окружении иного образа жизни. И эти культуру и образ жизни не следует отрицать только потому, что они не русские. В них можно воспринять много выгодного, хотя и чуждого – даже враждебного - русскому народу. И в силу этого вы – уже не русские, вы – самостоятельная нация, сочетающая в себе черты одновременно русских и национальных меньшинств Российской Федерации – «титульных» наций республик в составе Федерации или бывших союзных, ныне суверенных республик. И этого не следует стыдиться, этим следует гордиться. Вы останетесь этой самостоятельной нацией даже в том случае, если покинете место своего рождения, где и когда бы вы не жили!

С русскими – уроженцами исконно русских территорий – у вас только совпадение названия и языка, но язык у вас общий только в фонетическом, но не идеологическом смысле. У вас нет общих национальных интересов с уроженцами центральных областей, общего у вас даже меньше, чем у поляков и испанцев. В этом отношении титульные нации мест нашего рождения даже ближе нам, и национальное противостояние на этих территориях искусственно поддерживается в рамках «национальной политики», проводимой русскими – уроженцами центральных областей, то есть людьми, совершенно чуждыми – даже враждебными - нам и нашим настоящим интересам.

Официально признаётся существование в качестве самостоятельных наций потомков европейцев, живущих вне Европы - англо-австралийцев, англо-новозеландцев, англо- и франко-канадцев, кальдошей (франко-новокаледонцев), африканеров и других. Но никто не хочет признать существование русско-кавказцев, русско-поволжцев, русско-среднеазиатов и других этнических групп, которые должны не только добиваться такого признания, а идти на большее и консолидироваться в новую нацию.

Мы даже не имели своей символики, тогда как она есть у таких национальных меньшинств, как эстонцы-сету, саамы, цыгане, курды, ассирийцы, ингры и многие другие народы, насчитывающие всего несколько тысяч и даже сотен человек и говорящие на вымирающих языках.

Но отныне у нас есть свой флаг. Флаг русскоговорящих уроженцев национальных республик – прямоугольное зелёное полотнище с изображением Золотой Рыси. Отношение длины флага к ширине 2:1. Выбор именно зелёного цвета – в настоящего времени неприемлемого для русских – это стремление подчеркнуть нашу особость.

Мы не представлены нигде как самостоятельная нация, и наша задача – заставить признать наше существование как нации. В том числе – добиться принятия в UNPO (Организацию наций и народов, не имеющих представительства), и через неё отстаивать свои интересы. Это международная организация, которая не подпадает под вводимые в России ограничения для «иностранных агентов», но располагает всеми возможностями последних, а значит, может оказывать давление на высшее руководство России с целью принуждения его к политическим уступкам.

И это должно стать только началом. В будущем государстве – Стране Золотой Рыси, которое должно охватить все территории, осваивавшиеся нашими предками, мы составим правящую элиту – доминирующее меньшинство, подобно манчжурам в Китае периода династии Цин или шведов в Великом княжестве Финляндском. Напоминаем, что в последнем случае даже государственный язык Финляндии был шведским! Мы тоже не станем смешиваться с населением в новом государстве, а обеспечим себе особое привилегированное положение. Мы обратим дискриминацию, которой когда-то подвергались, против её непосредственных виновников, и в первую очередь – против русских – коренных жителей мегаполисов. Против них возможен даже союз – в том числе военный – с нерусскими народами бывшего СССР, и в первую очередь с теми народами, которые подвергались депортации при Сталине.

А главное – мы должны, прежде всего, сами дать себе имя. Потому что «русскоговорящие уроженцы национальных республик» - слишком длинное обозначение, отдающее чрезмерно официальной формулировкой, и содержит производное от слова «русские». Но мы – уже не русские, мы – иная, более великая нация!»

Первый вариант флага русских национальных республик

Тогда же мне пришла идея параллельного использования латинского алфавита для русского языка – для многих целей – и политического, и научного, и образовательного, и рекламного характера.

Образ «Страны Золотой Рыси» (или Евроазиатской Республики) у меня присутствует во многих рассказах. Сохранилось и предисловие к намеченному плану с таким названием:

«Планы Страны Золотой Рыси задуманы были достаточно давно – в июле 2000 года, но они много раз изменялись и в какое-то время были опасны для осуществления, поскольку могли вызвать открытую ненависть тех людей, которых я считал «своими». Но сейчас я столько передумал, что мнение этих «своих» для меня не просто вредное, нужно, чтобы все мнения, подобные ему, перестали существовать. Конечно, самопроизвольно это не произойдёт, нужно целенаправленно уничтожать их, чему я стараюсь содействовать во всём, написанном мной.

В окончательном варианте «Страна Золотой Рыси» использует приёмы «Свободного владения мистера Фарнхэма» Р. Хайнлайна и «Мечете Парижской Богоматери» Е. Чудиновой, но есть существенные различия. Действие разворачивается на территории нынешней России, будущее более близкое, и авторское отношение к описываемому – положительное.

Вселенная Страны Золотой Рыси основана на допущении, что среди русских произошёл раскол. Ведь я осознаю, что русские центральных областей России и русские национальных республик – две совершенно разные нации, формально с одним названием и одним языком, но с совершенно несовместимым мировоззрением. Но из этого я делаю вывод о необходимости создания новой элиты из русских, принявших восточный образ жизни. Именно по русскому происхождению и способности сделать сознательные шаги в сторону против русской культуры и происходит разделение, и в результате очередного политического потрясения – Зелёной революции 2025 года – на территории бывшей Российской Федерации (и частично выходя за её пределы) возникло новое государство – Страна Золотой Рыси, с откровенно диктаторской формой правления и с доминирующим меньшинством по этническому признаку. Элита состоит из «цветных» (русскоговорящих выходцев из нерусских автономий), к которым я принадлежу сам. Рядовой и младший командный состав силовых структур будет комплектоваться из нерусских (ядро вооружённых сил составят «дикие дивизии», преимущественно из бывших репрессированных народов). «Чистокровным» русским будет отведена роль простого народа, а наиболее отъявленные русские националисты и бывшие представители власти (эти независимо от национальной принадлежности) будут находиться на положении бесправных «лишенцев», и то же - для их семей. В «Стране Золотой Рыси» совершенно запрещены (с методичным истреблением) русский национализм, прокурорские проверки, медикаментозная психиатрия, азартные игры, проституция, коллекторские агентства, сетевой маркетинг и многое другое, являющееся выражением паразитирования на экономике.

Все совпадения и созвучия имён, названий и мест – намеренные и отражают авторскую позицию. Если какие-то описываемые события и являются вымышленными, то я желаю их наступления и буду содействовать таковому. В Интернете я нашёл следующее: «Статистически доказано, что подробный рассказ в СМИ о катастрофе повышает вероятность возникновения новой». Можно ли развить это в противоположном направлении? Крайний вариант: если я выложу на любом Интернет-самиздате «Страну Золотой Рыси», то возрастёт ли вероятность революции в России? Но революция России просто необходима.»

Наброски символа Золотой Рыси

Окончательный вид Штандарта Золотой Рыси

И то, и другое было моей ответной реакцией на навязанное мне чувство национального недостоинства. Как и в случае с нынешней обстановкой с выполнением курсовых работ на заказ – при наличии вузовских антиплагиатов и поправок в закон о рекламе – я не только не думал отступать, но даже решил наступать. Сохраниться и расшириться! И вернулся к этому сейчас.

Всё это объясняет следующая цитата:

«Негативный образ страны её гражданин невольно проецирует на себя

С точки зрения инвестиций в такой продакт плейсмент – он более чем удачен для противника, ведь фильмы сняты давно, а они как рекламные батарейки Energizer, всё продолжают и продолжают работать над сознанием, эмоциональным состоянием старшего и вновь подрастающих поколений. Сейчас они показываются по всем главным и неглавным каналам России, которые ставят в самое смотрительное время и платят за права показа, при этом никто не заявил о репутационном ущербе, как страновом, так и брендов военной техники. Смысл этих фильмов переворачивает действительность с ног на голову настоящие террористы и убийцы становятся борцами за свободу, а те, кто помогали бороться со злом стали в глазах зрителей негативными образами. Такого рода смысловая конструкция формирует у зрителя негативное отношение к своей стране («страна уродов и убийц») и занижает самооценку жителей России из-за проецирования на себя этого образа. Такого рода смысловые конструкции в рамках общей стратегии участвуют в создании благодатной почвы для вовлечения в радикальную деятельность по борьбе с «кровавым режимом». (И.С. Бронский)

Я не хочу разделять это унижение русских, даже формально считаясь таковым. Это про всех русских, но не про меня. Навязанные национальные стереотипы не соответствуют моему представлению о себе. И в то же время я осознаю, что уже поздно искать богатых приёмных нерусских родителей. Даже отрекаясь от своих. А принимать другое имя – и вовсе помешает моей политике открытости. Почему я и принял в качестве линии поведения то, чему сам дал название – «эффект Урфина Джюса» (неприязнь к собственной национальной группе до степени нежелания ничем походить на её представителей). Надо сказать, что это поведение имело и другое основание: в Санкт-Петербурге я столкнулся с такими помехами, которые в Махачкале (по состоянию на сентябрь 2007 года - время моего отъезда) были неизвестны. И здесь на национальный вопрос их не спишешь.

Поэтому, продвигая своё, я строю всё не на том, что у меня общего с русскими, а на том, чем я от них отличаюсь. Во всех моих рассказах русский – отрицательный персонаж и даже враг – имеет полностью славянскую («националистическую») внешность. Русский – положительный персонаж – всегда описывается с заострением внимания на том, чем он отличается от русских как таковых.

И в то же время для меня одинаково враждебны и националистическая гордыня великорусских свиней-шовинистов, и англо-американское вторжение в повседневность. И в условиях информационной войны нападал и буду нападать на обе стороны. Например, во всех автобусах парка № 7 можно видеть рекламу, показывающую превосходство английского языка над русским. Приводятся выгодные статистические данные, хотя бы то, что английский язык является государственным в 67 странах, русский – только в России. И вывод: «Будь успешным – учи английский».

Так есть. Это существует при молчаливом одобрении толпы, увы, в своём большинстве русской по национальному составу.

Но должно ли так быть? Или «как должно быть» - иное? То, о чём читатели уже знают по тому же моему рассказу о латинском алфавите для русского языка или по последней части рассказа против раннего обучения иностранным языкам.

То есть – я готов пересмотреть свой подход и не дистанцироваться от своей нации, но лишь в том случае, если многие и многие сами того захотят, если поймут, что будущее, которое «как должно быть» - это не молчаливое одобрение и даже не пассивная оборона, а навязывание своего образа жизни за пределами … вынужден написать «Российской Федерации», но так бы хотелось – «Евроазиатской Республики».