© Денис Паничкин

В своих поездках по городу я заметил последнюю новинку – рекламу чьего-то «проекта «Долго ещё?». Суть его состоит в следующем – персонаж в возрасте старшеклассника или студента изображается сидящим на шее у кого-то. Эмоциональная картинка, к которой даётся эмоциональная надпись. Что видел: «Аня, 16 лет. Непризнанный гений. Живёт с братом. Питается дошираком. Уже работает (продавцом в магазине). Творческая личность» (у Комаровского моста), «Антоха, 21 год. Шутил на всю школу, что станет бомжом. Сейчас сидит весь день в компьютере» (на Ленинском проспекте вблизи Варшавской улицы). И в противоположном углу другая надпись, рекламирующая раннюю профориентацию и soft skills. Иногда вместе с этим предлагается «Учись думать, как предприниматель!» (видел на Чёрной речке). Автором рисунков значится некая Софья Шапиро, 15 лет, но я допускаю, что там приложили свои пальцы профессиональные «толкачи».

Я раньше не встречал про soft skills. Но навёл справки, и оказалось, что буквально это «гибкие (мягкие) навыки». Так сейчас стали называть «комплекс неспециализированных, важных для карьеры надпрофессиональных навыков, которые отвечают за успешное участие в рабочем процессе, высокую производительность и являются сквозными, то есть не связаны с конкретной предметной областью». Их противопоставляют подлинному профессиональному мастерству, которое называют «жёсткими навыками», hard skills). При этом в составе soft skills, что называется, «смешались в кучу кони, люди». Одни связаны с личностными качествами и установками (ответственность, дисциплина, самоменеджмент), другие – с социальными установками (коммуникация, в частности, слушание; работа в команде, эмоциональный интеллект), а также включают и «менеджерские способности» (управление временем, лидерство, решение проблем, критическое мышление). При этом почти ко всему, а особенно к последним прилагаются различные формальные измерители. Вроде «уникальности» или «новизны», измеряемых при помощи «антиплагиатных» программ. Интересно, что появилась и доплата за «гибкие навыки» в ряде компаний, нечто вроде надбавки в вузах за высокий «индекс Хирша».

В то, что можно «думать, как предприниматель», я не верю. Тем более и на «предпринимательское мышление», и на «гибкие навыки», и на то, что по отдельности перечислено в их составе, особенно «менеджерские способности», - оказывается, в Интернете полно восхваляющих статей, а вот критики я пока не нашёл. Впрочем, поисковые программы – настраиваемые, подобно «антиплагиатным», и напоминают подрегулированные весы для обмана покупателей. Особенно, если ещё принять во внимание, что на всё перечисленное полно и рекламы всяких курсов-тренингов и мастер-классов. Разумеется, по завышенным ценам и без гарантии желаемых результатов в виде материального благополучия.

Всё же многое зависит от стартовых условий – материальных и статусных. Вспоминаю обиды, нанесённые мне родителями. Когда меня настраивали на то, что я буду получать грубые и насмешливые отказы, потому что «все хотят богатых», поэтому, чтобы вообще о чём-то думать, я «должен вести себя соответственно». Как я тогда не догадался: с чего мне быть богатым, если мои родители – бедные, причём сами разрушили даже то, что получили от прежнего поколения? Ну, начну я заниматься каким-то делом, но это будет всего лишь зарабатывать. То, что я получил в итоге на выходе, это деньги, но не богатство.

В октябре 2019 года у меня был реферат на банальную тему «Функции денег». Мне порекомендовали несколько статей, на одну я обратил особое внимание, но не использовал её, отчасти – потому, что она не понравилась мне, отчасти – потому, что она «уводила от темы». А в ней было и то, что с середины 1970-х годов ухудшалось положение тех, кто зарабатывает, и улучшалось – тех, кто владеет активами. И я стал переживать. Автор статьи ведь написал полуправду. Вторая и главная половина не названа, а ведь это возникло не само по себе, это – следствие «нужных» решений, чтобы отнять у многих и отдать немногим.

Может, я уже был в состоянии, предшествующем надорванному, но у меня в те дни обострилось ощущение социальной зависти. Почему я не родился в семье таких «немногих»? Хотя бы я предпочёл быть принятым в такую семью, кто читал мой рассказ «В поисках Страны Золотой Рыси» - приветствовал, чтобы это были «националы» или евреи. Алекперовы, Усмановы, Вексельберги, Михельсоны. То есть я потому и не взял себе другое имя, что хотел бы это сделать только в одном случае – чтобы это привело к улучшению жизни. Материальное благополучие, признание, популярность. И чтобы мои родители при этом остались русскими бедняками и знали и даже почти повседневно видели, как я живу новой жизнью и с новым именем. Вот бы им было больно – а сделать ничего не смогли!

Впрочем, я не являюсь особым сторонником «националов» или евреев. Ко всем нациям я отношусь одинаково – в меру их силы или бессилия. После этой «измены», случись бы, что русские как нация снова вошли бы в силу, и уже о них бы стали говорить, как о богатых по факту принадлежности к той или иной национальной группе, то я бы вернулся к русским. Хотя такой поворот событий маловероятен.

Положение осложнял и родительский перфекционизм. Ко мне были завышенные требования. У меня всё должно быть идеальным, хотя бы это были школьные или вузовские домашние задания. В противном случае работа не имела в понимании моих родителей права на существование. Объяснялось это тем, что «может быть, тебя и предпочтут, а то в противном случае есть «свои», с которыми ты не тягайся».

Как я сейчас понимаю, всё это было напрасно. Быть превосходящим и тем более идеальным – не значит, быть предпочитаемым. Ведь решения принимали не мои родители, а другие люди. Отказы в грубой и насмешливой форме я мог получить и там, где по формальным признакам был своим. Например, когда из-за интриг представительницы своей школы в коллегии организаторов городской математической олимпиады в 1987 году меня лишили заслуженной победы, я поступил как … ну, не Бобби Фишер, а хотя бы Тёнис Сейбрандс, отказался до окончания школы от участия в любых конкурсах и олимпиадах. И сейчас, когда мне навязывают корректировки на самых глупых основаниях, я вспоминаю, как меня заставляли в школьные годы делать по нескольку раз одно и то же – пока не сделал так, как они признают «идеальным». И вдвойне раздражает, когда принимают и даже ставят мне в пример работы с откровенно дисквалифицирующими признаками – грубыми ошибками, не дающим право называть это курсовыми или дипломными.

Вот тогда – после того реферата – то и дело стал остро ощущать. Ну, почему я не владею каким-нибудь предприятием - мебельной фабрикой или асфальтовым заводом? Но только не табачным и не водочным – таковой бы продал или обменял.

Что удивительно – родительские «выделы» в богатых семьях, в том числе несовершеннолетним, например, пакеты акций, то и дело появляются в новостях, и этих не представляют «сидящими на шее родителей», хотя здесь как раз такое.

Конечно, мои размышления могли быть – да и были – следствием усталости, но кое-какое понимание дали. Ведь достижение определённого возраста – 16 лет, 18 лет, 21 года – не может в один момент, в день рождения дать чего-то особенного в жизненном опыте. И преемственность поколений не должна быть нарушена, тем более таким способом, как «принудительная самостоятельность», или обратное – «жёсткий контроль» (до требования приходить домой в определённое время).

А «думать, как предприниматель» и «отрабатывать гибкие навыки» после того, как тебе внушили, что ты «сидишь на шее у кого-то» - то есть ложное чувство вины, - в этом я вижу очередной обман. Предпринимателями станут немногие, да и то преимущественно они будут всего лишь зарабатывать, а не владеть активами. Но травмы на этом пути получат все, даже победители. И это будет победа в чужом сценарии. На деле выиграют его организаторы.

Вот если бы вместо этого продвигали рабочие профессии! Я обратил на это внимание, когда в 2013 году в какой-то местной газете прочитал истории одиннадцати человек, имевших высшее образование и отказавшихся от работы по специальности ради того, чтобы стать рабочими. Был бы хоть на полгода материальный и иной запас прочности – подумывал стать двенадцатым таким.

У меня даже есть черновик рассказа на эту тему. Обычно в фильмах и рассказах изображают влечение парня из рабочей семьи к девушке из элиты. И всегда это оборачивается для него трагедией А я представил эту тему иначе. Он – мастер своего дела, приличная заработная плата, полный социальный пакет, и подумывает, как приспособить своё мастерство для подлинных предпринимательских навыков, а не каких-то soft skills. Она – безработная с изысканным образованием, в состоянии «сослагательного пьянства», и удивляется, а почему он на неё не обращает внимания как на женщину.

И в том же 2013 году я написал следующее:

…возможны любые формы всеобщего среднего профессионального образования, не исключая объединение общеобразовательных школ и средних специальных учебных заведений технического профиля, повсеместное создание технических лицеев (доступно не только крупным, но и средним предприятиям, а те, что поменьше, могут создавать один лицей на нескольких), иных обучающих организаций (как детские железные дороги), восстановление учебно-производственных комбинатов.

В любом случае абитуриент вуза уже должен быть квалифицированным рабочим. Это может способствовать стабилизации рынка труда и мобильности его с точки зрения предложения. Любой, кто не смог найти работу по «вузовской» специальности, сможет найти её по специальности «рабочей». Это эффективно и с позиций обучения: лучше сразу сознательно освоить, ведь «переучиваться» труднее и самому обучаемому, и его новым учителям. Но и организации по переподготовке следует поддерживать. Российский рынок труда едва ли не первым выявил отрицательную сторону узкого профессионализма (в смысле – когда одна профессия на всю жизнь). И лучшего решения, чем всеобще среднее профессиональное образование, вряд ли можно найти…

Вот что нужно обществу, а вовсе не soft skills!